К содержанию сборника

НА СУШЕ И НА МОРЕ

1977

Выпуск 17


Калерия Карпова

Парадокс ФЭОДАРа

Фантастический рассказ



«В мае этого года кафедрой беспозвоночных отправлена в эоцен капсула времени. Место назначения: южная часть территории Скандинавии, в настоящее время затопленная Балтийским морем, но прежде покрытая лесами древних сосен, давших балтийские янтари.
Как известно, капсулы времени невелики, ибо только при таких размерах легко гасятся темпоральные завихрения, возникающие при прорывах временных полей. Из-за небольших размеров капсул экспедиция переправляется в два приема. Сначала посланы роботы, которые должны проделать всю необходимую предварительную работу (вскрыть смоляные ходы хвойных деревьев на небольшом участке леса, чтобы привлечь к истекающей живице нужных для изучения насекомых), затем люди. По нашему счету времени, между отправкой обеих партий пройдет месяц, но благодаря тому, что счетчик будет переведен на одно микроделение назад, в эоцене между прибытиями партий пройдет три года. Это позволит получить результаты эксперимента через несколько месяцев.
В составе 1-й партии роботы ФЭОДАР-1 (фото-экстрагирующе-одораторный дедукционный автономный робот) — киберразведчик, подающий команды, и тумбы Прима и Бис — подчиняющиеся командам робота эффекторные приставки на выдвижном подъемном устройстве.
В составе 2-й партии группа палеонтологов: Вадим Коробов (руководитель экспедиции), энтомолог, научный сотрудник Московского палеонтологического института; Ольга Васильева — палеоботаник, научный сотрудник Ленинградского отделения ПИНа, Юлиус Юсявичюс — энтомолог, научный сотрудник Палангского музея янтаря».

Информация Совета Исследований во времени.

В электронную память ФЭОДАРа не ввели понятий о красоте, и поэтому он, выйдя из капсулы времени, не стал восхищаться открывшимся видом, а отметил лишь удачное местоположение корабля. Обширную поляну с трех сторон обрамлял лес, а с четвертой — замыкал холм, поросший густым высоким папоротником.
Не теряя времени, кибер включил Приму и проверил ее готовность, а потом проконтролировал системы Биса. Нажав кнопку, катапультировавшую на поляну тюк со складным дюралевым хранилищем, которое люди называли «вигвамом», он отдал приказ тумбам установить его и перенести туда из капсулы контейнеры с продуктами, аппаратуру и банки со смазкой для всех трех роботов. После этого ФЭОДАР нажал красный клавиш, аккуратно закрыл наружную дверцу, и с этого момента корабль совершенно перестал его интересовать.
Роботы цепочкой направились к лесу. Впереди, мягко покачиваясь на гусеничном ходу, катилась Прима, едва доходившая ФЭОДАРу до пояса. Собственно говоря, пояса у киберразведчика не было, потому что его фигура представляла собой коробку со скругленными краями. Вращающийся головной купол с фотоэлементами и одораторными датчиками походил на шляпу, надвинутую по самые уши. А шарнирные ноги с огромными ступнями делали ФЭОДАРа немного комичным, но он, конечно, об этом не подозревал. Замыкал процессию Бис, почти наезжавший киберу на пятки.
Миновав рощу дубов и буков, под которыми темнел густой лавровый подлесок, ФЭОДАР направился к группе хвойных деревьев. Найдя поваленный бурей ствол, он поставил к нему тумбы, дав пока единственное задание: нащипать мелких остроконечных палочек, на которые должны насаживаться ароматические приманки. Сам кибер принялся ловить насекомых, определять их запахи и исследовать содержимое желудков. Потом ФЭОДАР принялся изготовлять ароматические приманки, взяв за основу клейкие натеки смолы, а в качестве добавок — различные вытяжки из цветов и трав.
Заправив этой пастой баллоны Примы и Биса, кибер подвел их к деревьям. Круглые ноги тумб, стоявшие на гусеничных платформах, начали вытягиваться, выдвигая кольцо за кольцом, а ручные манипуляторы простукивали стволы, отыскивая смоляные ходы. Время от времени из их передних щитков выдвигались заостренные на концах манипуляторы, которыми тумбы делали надрезы, а другими «руками» всаживали в кору шпенек с приманкой.
Под неустанным наблюдением ФЭОДАРа тумбы работали споро и до темноты вскрыли все сосны, занимавшие пригорок.
На следующий день ФЭОДАР нашел лесок, где среди кленов и пальм виднелись высокие ели. Они оказались пригодными для обработки, потому что входили в группу хвойных, объединенных понятием «янтарного леса». Населяли этот лес совсем другие виды животных. Летало множество зеленых стрекоз. Между близко стоявшими деревьями раскинули свои серебряные сети пауки. А по влажным листьям подлеска ползали неторопливые улитки, поблескивая закрученными раковинами блеклых тонов.
Оставив Приму и Биса обрабатывать ели, ФЭОДАР вышел на опушку и осмотрелся. Впереди лежал перелесок, посреди которого росла низкорослая искривленная сосна. А за ней вверх по склону поднимался густой сосновый бор. Не дожидаясь, когда тумбы закончат работу, педантичный ФЭОДАР, не пропускавший ни одного дерева, направился к одинокой сосне. Нацелив на нее передний объектив, а задними продолжая наблюдать за действиями тумб, кибер двигался вперед по сочной, пружинившей под ногами густой траве.
Внезапно одна нога куда-то провалилась, а когда он сделал по инерции еще шаг, и вторая погрузилась по колено в воду. ФЭОДАР повернул объективы вниз и стал обследовать зелень. Кругом расстилался мох, а между его коротенькими побегами вспучивались мочажины.
«Сфагновое болото, — тут же определил кибер. — Молодое, еще не поднявшееся холмом. Опасность!»
ФЭОДАР попытался вытащить ногу, но от этого движения ее еще глубже засосало. Вторая нога как-то держалась на зыбкой кочке, и кибер решил перенести центр тяжести на нее, чтобы потом повернуться и попробовать выползти из болота. Но едва он пошевелился, как эта нога соскользнула с кочки, и ФЭОДАР плашмя упал в воду. Его правый манипулятор успел за что-то зацепиться, а левый беспомощно сжимался и разжимался, хватая мох. Тогда он выбросил в стороны добавочные манипуляторы, но те тоже попали на топкий мох, а не на кочки.
Ноги засасывало все глубже. Голова наполовину ушла в трясину. ФЭОДАРа беспокоили не столько фотообъективы (пока он вполне обходился одними задними), сколько антенна, служившая для связи с тумбами.
В ответ на призыв кибера тумбы примчались к краю болота и застыли в ожидании. Так что же ему делать? Приказывать им идти к нему на помощь? Нельзя. Если и те завязнут, ФЭОДАРу никогда не выбраться. Спилить и принести стволы деревьев они тоже не смогут, потому что не снабжены пилами. Значит, остается сделать из веток гать.
ФЭОДАР дал команду, но тумбы беспорядочно заметались, не понимая приказа. Киберу пришлось руководить каждым их движением. Он без конца повторял: «Обрезать ветку. Поднять и принести!»
Прима и Бис лихорадочно катались туда и сюда, укладывая на болото охапки веток. Но гать сооружалась медленно, и ФЭОДАР все больше и больше погружался в трясину.
В информационных блоках кибера в бешеном темпе шел анализ вариантов, но никакого другого выхода из положения не находилось. Вскоре от перегрузки вышла из строя одна, а за ней другая цепь. В электронной памяти ФЭОДАРа образовался провал, и он навсегда забыл границы установленного для него участка. Затем перегорело несколько ячеек из отдела контроля за его безопасностью, потом что-то еще...
К вечеру тумбы уложили вокруг ФЭОДАРа кольцевую гать, и ему удалось выбраться. Кибер выполз на сухое место, облепленный клочками мха, а из сочленений его манипуляторов сочилась вода. Робот отправился к «вигваму», где промыл и протер все свои шарниры.
Утром роботы снова отправились на работу...
Много месяцев спустя они вышли на берег моря, и ФЭОДАР решил, что раньше он не понимал определения «обширное водное пространство», которое пересекать ему не было разрешено. Обширное — это когда воде не видно конца. Если же виден противоположный берег, туда отправляться можно и нужно, ведь впереди столько работы! И с этого времени кибер, отыскав неглубокое место, переходил многочисленные реки вброд, а тумбы шлепали за ним прямо по дну.
Роботы все чаще приходили к «вигваму» за смазкой, и ФЭОДАР каждый раз пересчитывал банки. На его взгляд, их оставалось слишком мало... Пробыв на стоянке несколько часов, кибер снова уводил свою группу в лес, гонимый неотвязной мыслью: «В указанном пространстве вскрыть все янтароносные деревья...»
Так они обследовали километр за километром, выходя то на прибрежные косы, то забираясь глубоко в лес. И обрабатывали все участки, не пропуская ни одного подходящего дерева.
Однажды, через много лет, ФЭОДАР услышал сигнал с того места, где стоял «вигвам», но не сразу понял его значение. А потом позвал к себе тумбы и заторопился к «вигваму»...

Человечество XXI века давно привыкло к экзотическим ландшафтам. Снимки, привозимые из других миров, приучили людей к необычному. И все-таки, когда трое вышли из аппарата времени в эоцене, их немало поразила открывшаяся картина. Главное в ней — непривычное сочетание деревьев, которое ассоциировалось у всех с различными климатическими поясами: ели вперемешку с веерными пальмами; березы, соседствующие с лавром; секвойи, мощными колоннами возвышавшиеся над сплошными зарослями кипарисов.
— Ой, какой букет запахов! — воскликнула Ольга, жадно вдохнув ароматы утреннего леса.
— Экзотика экзотикой, а Федора что-то не видно, — удивился Юлиус.
— «Вигвам» поставлен, к нему протоптана дорожка, значит, все должно быть в порядке. Киберу мы лишь недавно послали сигнал, а он может находиться на дальнем конце участка. Так что давайте выгружаться! — распорядился Вадим и стал вытаскивать из корабля ящики с продуктами.
Скоро люди обнаружили, что роботы подготовили для осмотра и отбора не такое уж большое количество экспонатов. Это было несколько странно, потому что засохшую смолу с включениями насекомых ФЭОДАР должен был снять сам. Неужели насекомые не пошли на искусственные приманки и смолы остались без инклюзов?
— Может, мы прилетели слишком рано? — предположила Ольга.
Вадим посмотрел на нее и хлопнул себя по лбу.
— Здесь же должен находиться счетчик независимого времени, — сказал он. — Сейчас посмотрим, сколько набежало.
Начальник экспедиции быстро вошел в «вигвам», несколько минут возился там, громыхая ящиками и вполголоса поругивая бестолковых роботов вообще и ФЭОДАРа в частности. Потом он замолк и долго не появлялся. А вышел из «вигвама» злой и растерянный.
— Счетчик показывает, что с момента прибытия сюда ФЭОДАРа прошло не три, а девять лет, — сообщил он, разводя руками. — Ошибка...
— Ничего себе, ошибочка! — возмутился Юлиус. — Бросили кибера на целых девять лет! Да функционирует ли он?
— Что может так скрипеть в девственном доисторическом лесу? — спросила Ольга, с недоумением оглядываясь вокруг.
Все замолчали и прислушались. В лесу словно стонал на ветру старый флюгер или же скрипели проржавленные дверные петли. Звук становился все явственнее. Вдруг из-за кустов кособоко выкатилась Прима, за нею появился ФЭОДАР, и при каждом шаге в нем что-то ритмично взвизгивало. Позади всех довольно бодро шествовал Бис.
— Бедненький Федя! — жалостливо вздохнула Ольга. — Какой он ободранный, обшарпанный и поблекший!
— Да, ему досталось, — согласился Вадим, внимательно разглядывая кибера. — Ничего, сейчас мы их почистим и отправимся на осмотр образцов.
В лес экспедиция пошла под предводительством роботов. Впереди опять катилась Прима, поблескивая только что вымытыми боками.
— Значит, они всегда двигаются в таком порядке: Прима — ФЭОДАР — Бис? — удивилась Ольга. — Это так запрограммировано?
— Ничего подобного, — фыркнул Юлиус. — Просто наш ФЭОДАР очень воспитан, он всегда пропускает даму вперед.
— Пропускать даму, когда впереди может поджидать опасность? Это уже не по-джентльменски! Зря я его пожалела! — заявила Ольга.
— Ха! Джентльменство! — пренебрежительно бросил Юлиус. — Устаревшее понятие!
— Вежливость никогда не устареет! — парировала Ольга.
Между Ольгой и Юлиусом тут же разгорелся спор. Собственно говоря, это был вечный спор. В первый же день знакомства, едва выйдя из Палеонтологического института, они сцепились по какому-то второстепенному вопросу, и сначала Вадиму показалось, что те с первого взгляда невзлюбили друг друга. Но потом он понял, что они, наоборот, «нашли друг друга» и эти споры являются их способом самовыражения. Вадим успокоился, но к постоянным перепалкам привыкнуть не смог.
Вскоре робот подвел палеонтологов к группе обработанных деревьев. По команде ФЭОДАРа Прима медленно вытянулась на своей ноге, достигла нижних веток сосны и продемонстрировала исследователям через телепередатчик, висевший на руке Вадима, первые инклюзы: несколько обычных муравьев и комара, которых снимать не стали. Потом Прима аккуратно втянула ногу и замерла в ожидании.
Кибер послал Биса к другой сосне. Тоненько взвизгнув кольцами ноги, тот стремительно взвился вверх, показал биологам такие же непримечательные инклюзы и со скрежетом опустился.
— Ты что, не смазал его? — зажав уши закричала Ольга.
— Смазал, — недоуменно сказал Юлиус. — Не понимаю, в чем дело?
Исследователи обошли лесок, просмотрели все включения в смолы и некоторые из них отобрали. Прима действовала спокойно и неторопливо. Бис каждый раз оглушал людей скрипом. Когда всем это надоело, Вадим вынул у ФЭОДАРа запасной баллон со смазкой и обильно залил металлическую тумбу Биса. После этого Бис стал складываться еще стремительнее, но с каким-то противным причмокиванием.
— Вот видите, даже у тумб могут быть разные характеры, — тряхнув головой, сказала Ольга. — И Бис нарочно хлюпает, чтобы досадить мне.
— Много ты понимаешь в роботах! — фыркнул Юлиус. — У тумб нет мозга, значит, не может быть характера. Тумбами руководит Федька, и это тебе подарочек от него за обвинение в невоспитанности.
— Вадим, что он такое говорит? — завопила Ольга, но тот лишь улыбнулся в ответ.
В дальнем лесу исследователи нашли массу упавших деревьев. Некоторые из них почти истлели, обнажив куски смолы внутреннего и подкоркового образования. Среди них Вадим нашел интересный экземпляр, на котором отпечатались ходы, проложенные древесными паразитами, а в самом углу красовался крупный жук-короед.
— Ну и обогатимся мы! — восторженно кричал Юлиус. — Сразу видно, что Федька работал здесь без выходных.
Когда мешки, притороченные к платформам тумб, оказались заполненными, палеонтологи вернулись в лагерь. Ольга с Вадимом принялась оформлять образцы. Юлиус пошел в вигвам за продуктами для обеда, но быстро вернулся и, остановившись в дверном проеме, долго стоял, посматривая то на ФЭОДАРа, аккуратно счищавшего пленку со смолы, то на биологов. Видя, что никто не обращает на него внимания, Юлиус протяжно вздохнул и сказал:
— Хотите верьте, хотите нет, но факт остается фактом: Федька съел почти все наши мясные консервы, присланные в первый раз.
Ольга подняла голову, бросила на Юлиуса недоумевающий взгляд, подумала и молча пошла в палатку. Так же молча поднялся Вадим и пошел за нею. Юлиус посторонился, пропустил их и пошел следом. Ольга раскрыла первый бокс — там сиротливо стояли в углу банки компота, — захлопнула его и открыла следующий. Вадим, словно не доверяя ей, снова раскрыл бокс и тоже осмотрел его. Так они проверили весь склад и, идя друг за другом, вышли из палатки.
— Ты съел мясные консервы? — угрожающе надвинулся на ФЭОДАРа Юлиус.
Не отрываясь от дела, робот перевел на него один глаз.
— Долго пролежал в болоте, — прогудел он. — Не был обеспечен запасом смазки. Необходимость промывать и смазывать шарниры на манипуляторах заставила вскрыть банки. Отходы белковой массы и упаковка уничтожены по инструкции. Из жиров, извлеченных из банок, экстрагировал смазочные масла.
— Идиот, извлеченный из банки! — в сердцах бросил Юлиус и кинулся в лес.
— Иди... идиом... идиот... — забормотал ФЭОДАР, бросив работу.
Ольга испуганно повернулась к нему, но тот уже перестал гудеть.
— Не знаю названной смазки. Прошу объяснить, — пророкотал ФЭОДАР.
— Какой смазки? — растерялся Вадим.
— Под названием «Идиот».
— И мы не знаем, — захохотала Ольга. — Пойди спроси у него. — Девушка показала в сторону, куда убежал Юлиус и торжествующе повернулась к Вадиму: «Смотри, мол, как я отомстила Юлиусу!»

Вадим ничего не сказал и лишь покачал головой.
Начиналось эоценовое лето. Дни стояли жаркие, безветренные. Но если в лесу даже в полдень было еще терпимо, то на открытых лужайках припекало немилосердно. Хотелось искупаться, полежать в тени, а приходилось целый день работать, таская на себе сумки с инструментами, тубы для смолы и прочую амуницию.
— Может, мы будем ходить без этих тяжеленных шлемов, генерирующих силовое поле? — простонала Ольга. — Тут безопасно, и мы их не включаем.
— Нельзя, — отрезал Вадим. — Мало ли что может случиться. Силовым полем даже от дождя можно прикрыться.
Ольга отошла от него и, засмотревшись на гусеницу, ползущую в траве, чуть не наскочила на ФЭОДАРа, неожиданно застывшего перед какой-то невидимой преградой. Тумбы, к изумлению всех, кинулись от кибера в разные стороны.
Вдруг робот выдвинул верхний манипулятор и оперся им о землю, а другую «руку» выбросил в сторону. Ступни его ног перешли из горизонтального положения в вертикальное, как будто он встал на цыпочки. Потом ФЭОДАР осторожно поставил на траву сначала одну и чуть подальше вторую ногу, а свободной «рукой» тоже оперся о землю.
— Что это с ним? — изумленно спросил Вадим.
— Изображает из себя доисторическую скульптуру, — хохотнул Юлиус.
И тут исследователи заметили в траве плотную шириной в три метра колонну муравьев.
— Ага, — догадался Вадим, — ФЭОДАР решил не обходить колонну, а перешагнуть через нее. За ползающими насекомыми у него следят нижние фотоэлементы и не позволяют ему ненароком давить их. А как переберемся через эту колонну мы? И что будут делать тумбы?
В это время Прима вернулась к ФЭОДАРу и остановилась рядом с ним. Бис, докатившись до леса, обогнул высокое дерево и помчался обратно, но по другую сторону препятствия.
— Значит, там находится муравейник, — решил Вадим. — Но как интересно наблюдать за работой киберов. Любопытно, что предпримет ФЭОДАР?
В это время Бис доехал до стоявшего врастопырку кибера, остановился и вдруг начал медленно выдвигаться на своей ноге. Тут же стала подниматься вверх и Прима. Люди с любопытством смотрели на эти упражнения роботов.
— Вас переправлю по очереди, — сообщил свое решение ФЭОДАР. — С Примы надо перейти на мои руки, потом спуститься по Бису.
Кибер выдвинул два дополнительных манипулятора, уцепился ими для равновесия за тумбы и поднял основные манипуляторы вверх.
«Нога у тумбы скользкая, поднята по команде кибера на два метра, а как на нее взбираться?» — подумал Вадим. Но сомнения относительно исправности логических систем ФЭОДАРа давно уже возникли у начальника экспедиции, и теперь он решил проверить, как себе представляет подобную операцию кибер.
Вздохнув, он поднялся на тумбу, благо та на секунду опустилась вниз, и очутился по ту сторону колонны муравьев. То же было проделано с остальными. Операция «Переправа» заняла не больше двух минут; было ясно, что ФЭОДАР решал задачу, исходя из подсчета времени, но теперь и Ольга с Юлиусом поняли, что лезть им на верхушки тумб было совсем не обязательно. Кибер мог просто снять их с одной платформы тумбы и переставить на другую, не поднимая все сооружение на два метра.
— Здесь у Федора что-то не в порядке, — шепотом сказал Юлиус и выразительно повертел пальцем у виска.
— Угу, — рассеянно отозвался Вадим. — Переправа быстрая, но нам все равно долго придется ждать Приму. Ведь ФЭОДАР не сдвинется с места, пока она не покатится впереди него. Это еще один «пунктик».
— По-моему, надо последить за ним, — сказал Юлиус.
К середине дня ФЭОДАР привел биологов в великолепный лес. Травы здесь были особенно сочными и густыми. Ольга принялась выкапывать растения. Присев на корточки, она осторожно разрыхляла землю, высвобождая корни, а сама безостановочно диктовала записывающему устройству данные о почве, освещенности и соседстве этого растения с другими видами.
Вадим с Юлиусом тоже остались на поляне, занявшись сбором насекомых, никогда не встречавшихся в янтаре.
— Вот этим и нужно заниматься, — наставительно сказал Вадим. — А древесных ползающих насекомых эоцена мы знаем гораздо хуже.
— Но и летающие не все представлены в наших коллекциях, — возразил Юлиус. — Недаром же ФЭОДАРу дали задание: изготовить искусственные приманки и закрепить на деревьях. Вот теперь сюда ползут, летят и вязнут в смоле редко встречающиеся в янтаре виды. Но мне интересно другое: почему некоторых древесных видов насекомых в янтаре довольно мало? — сказал Юлиус.
— Может, их было много, но они находились в определенных слоях и эти янтароносные слои давно размыты, а янтари собраны и использованы для украшений, — высказал предположение Вадим. — Ведь янтарь на побережье Балтики добывается с древних времен. Его находят в погребениях неолита в виде бус и платин. В эпоху Римской империи из него делали статуэтки и кубки. Тацит говорит об инклюзах в янтаре, подчеркивая, что насекомые, включенные в него, придают особую нарядность украшениям. Вы представляете, сколько там было всяких насекомых?!
— Представляем, — откликнулся Юлиус. — Ведь столько веков добывается балтийский янтарь!
— Не веков, а минимум три тысячелетия, — поднял палец Вадим.
— И откуда только такие сведения? — притворно удивился Юлиус, исподтишка посмотрев на Ольгу.

— Такие вещи надо знать! — незамедлительно бросила та. — Ломоносов одним из первых высказал предположение, что янтарь — это не «земляной воск», а окаменевшая смола. Но Линней не согласился с этим мнением лишь потому, что не мог объяснить, как могло оказаться на сравнительно небольшом пространстве такое огромное количество древесной смолы. Ведь янтарь добывают по меньшей мере 2500 лет! Линней занимался этим в середине XVIII века, а сейчас XXI. Считать умеешь?
Юлиус разозлился. Эта девчонка, собирающая цветочки, учит его?
— Немного умею, — сказал он. — А ты нет. Давай займемся другой арифметикой, а? Сколько папок с гербарием ты запихнула вчера в капсулу? Сколько пеналов с заспиртованными цветами и пыльцой? А Федор уже наполняет новые и новые пеналы.
Ольга с Юлиусом снова схватились в споре. Слушая их, Вадим размышлял о ФЭОДАРе. Кибер сейчас присутствует при разговоре, который непосредственно касается его работы. Кибер обязан выполнять приказания людей, но люди эти спорят. Ольга кричит, что пыльца и цветы очень нужны, а Юлиус заявляет: им это ни к чему, важны только насекомые. Ольгу интересуют срезы веток, а Юлиус грозится эти срезы выкинуть и освободить место в капсуле для драгоценных жуков. Киберу эти выкрики должны казаться приказами, но, как только он начинает реагировать на одну команду, так тут же она отменяется и дается другое распоряжение. А как быстро могут соединяться и распадаться ассоциативные связи в его «мозгу?» Не влияет ли на работу анализаторного аппарата быстрая смена команд? Не свихнется ли робот? ФЭОДАР и без того кажется несколько странным....
— Ну хватит вам! — раздраженно сказал Вадим. — От ваших криков не только у меня, но и у ФЭОДАРа голова идет кругом.
— А разве я неправ? — тоном ниже спросил Юлиус. — Ольга заполнит всю капсулу гербарием и пеналами, а мы повезем мешки со смолой на головах что ли?
— Ничего, не развалишься, — пряча улыбку, сказал Вадим.
Обшарив поляну, исследователи снова пошли к лесу. У группы перистых пальм они увидели стадо небольших довольно изящных животных и сразу определили, что это древние безрогие олени.
— Люблю такие милые существа. Юлиус, давай попытаемся заснять их вот оттуда, — предложила Ольга. — А то здесь деревья загораживают.
Неслышно ступая, двое молодых ученых двинулись вперед.
Вадим остался на месте, боясь спугнуть оленей неосторожным движением.
Вдруг из-за елки, опустившей до земли свои пушистые ветви, выскочило какое-то крупное животное и помчалось прямо к оленям, замершим в испуге. Бурая с черными полосами шкура зверя красиво переливалась при прыжках.
И тут на поляне появилась Ольга. Она побежала зверю наперерез, крича на ходу: «Кыш! Кыш!» За нею кинулся Юлиус, маша руками и этим стараясь отвлечь внимание животного на себя.
— Поле! Включите силовое поле! — страшным голосом крикнул Вадим.
Заметив девушку, зверь остановился, а потом, круто изогнувшись, ринулся к ней. Ольга тоже остановилась и стояла, словно окаменев, и, лишь когда от животного ее отделяло всего несколько шагов, поспешно подняла руку к шлему и щелкнула тумблером.
Полосатый хищник прыгнул. Невидимая преграда силового поля отбросила страшные лапы. Но от испуга девушка отпрянула назад и упала. Она так и лежала, повиснув в воздухе в полуметре от земли, на которую ей мешал опуститься кокон силового поля. Это было странное зрелище: вытянувшееся в воздухе человеческое тело и бегающий вокруг него осатаневший зверь.
Тут на хищника надвинулся Юлиус. Неуязвимый в силовом коконе, он шаг за шагом наступал на зверя, оттесняя его. И зверь сдался. Даже не взглянув в ту сторону, где недавно стояли олени, он трусцой побежал к лесу и скрылся среди зелени.
— Почему сразу не включили силовое поле? — напустился на Ольгу и Юлиуса Вадим.
Ольга не знала, что ответить. Она сначала не заметила страшных клыков и стала отгонять зверя лишь потому, что тот мог помешать съемке. Но признаться в этом Ольге не хотелось, и она буркнула:
— Подумаешь, хищник! Креодонт какой-то. Может, и не плотоядный.
— А чего это он прыгнул на тебя? — Юлиус треугольником поднял брови. — Может, хотел лизнуть от избытка чувств?
Увидев, что снова может разгореться спор, Вадим поспешил вмешаться:
— Это скорее всего гиенодонт. К концу эоцена креодонты так распространились, что теперь зоологи делят их на собакообразных и кошкообразных. Вы заметили, какая у этого зверя голова?
Беседуя об особенностях строения древних животных, исследователи углубились в лес. ФЭОДАР трудился вовсю. По его командам тумбы срезали ранее приготовленные смолы с насекомыми. Сам кибер снимал с деревьев мягкие натеки и, перемешивая их со свежим древесным соком, готовил для биологов пасту. Тубы с этой пастой постоянно висели на поясе у Юлиуса и Вадима. Даже отходя от лагеря на несколько шагов, они умудрялись отыскивать необыкновенно интересных насекомых, ловили их и помещали в тубы. Вечером тубы опорожняли, а пасту с насекомыми раскладывали для подсушки.
Вскоре смолы набралось так много, что ученым пришлось разбиться на две группы. Ольга с роботами, обвешанными сумками, вернулась в лагерь. Вадим и Юлиус пошли дальше.
Энтомологи возвратились, когда на поляне уже синели сумерки и лишь пальмы, прощаясь с заходящим солнцем, пламенели алыми верхушками.
— Где вы бродили? — недовольно спросила Ольга. — Разве я дежурю сегодня по кухне? А ужин пришлось готовить мне.
— Понимаешь, какое дело... — начал Вадим, смущенно глянув на нее исподлобья (ведь это он должен был готовить ужин!). — Совет Исследований во времени разрешил отлов насекомых в эоцене потому, что именно в этот период и именно в этой местности по каким-то причинам происходило массовое захоронение их в смолах. А раз так...
— Не заговаривай мне зубы, — буркнула Ольга. — В чем дело?
— ФЭОДАРу был определен участок в несколько квадратных километров, на котором он должен был взрезать все хвойные деревья и привлечь к истекающей смоле всевозможных насекомых. Это он сделал. Но нам интересно было знать, что происходит за границами этого участка. Почему и как проходит захоронение насекомых там? Итак, мы нашли широкую речку, которая служит естественной границей участка, ибо ФЭОДАРу не разрешено преодолевать обширные водные пространства...
— Судя по его ржавым конечностям, он на этот запрет наплевал! — захохотал Юлиус.
— Робот не может пренебречь приказом, — наставительно заметил Вадим. — А ржавчина... — Он кинул оценивающий взгляд на порыжевшие колени ФЭОДАРа. — Смазки дали ФЭОДАРу только на три года, а он пробыл здесь девять лет. Вот и результат.
Вадим помолчал задумчиво, потом опять начал, обращаясь к Ольге:
— Так вот, мы с Юлиусом перебрались через реку. Напомню: кроме сбора насекомых перед нами поставили еще одну задачу — выяснить, почему в это время и именно здесь хвойные деревья выделяли то огромное количество смолы, которое дало неисчерпаемые залежи янтаря. Эти наблюдения можно, конечно, делать лишь на участках, не тронутых ФЭОДАРом, там, где действовали только естественные факторы. Неожиданно оказалось, что роботы побывали и за рекой...
— Да, интересно знать, насколько большой участок обработал этот чертов Федька, — заметил Юлиус, со вздохом опускаясь на траву. — Носим, носим приготовленную им смолу, а участку конца не видно.
— А чего нам гадать? Пусть ФЭОДАР укажет его границы.
Вадим развернул карту. В ответ на вопросы начальника экспедиции ФЭОДАР начал называть координаты. Сначала Вадим невозмутимо выслушивал его, но по мере того, как робот указывал все новые точки, энтомолог стал заметно нервничать. Ольга и Юлиус, побросав дела, подошли к своему руководителю и только переводили ошеломленные взгляды с робота на карту. Вскоре пройденные ФЭОДАРом участки вышли за границы Южной Скандинавии, а в конце кибер указал на пункт, который на этой карте лежал далеко в море, и объяснил:
— Дальше идти нельзя. Начинается вода, конца которой не видно.
И тут Вадим застонал.
— Неужели этот дурень взрезал деревья на сотни километров?
— Выходит так, — подтвердил это предположение Юлиус.
На поляне воцарилось гнетущее молчание. Ученые боялись смотреть друг на друга. Вадим сел на землю и, опустив подбородок на колени, уставился отсутствующим взглядом куда-то в сторону. Юлиус принялся щипать траву, а Ольга смотрела, как он складывает ее замысловатыми кучками. Вдруг Вадим поднял голову.
— Ты помнишь точное определение из учебника? — спросил он Юлиуса.
— Помню, — сразу догадавшись, о чем его спрашивают, ответил тот. « — Сукцинит (янтарь) из Прибалтики сумел образовать крупные внешние формы потому, что живица в этих лесах истекала не единичными порциями, а из одного и того же места по нескольку раз. Правда, возникает вопрос о причинах столь частых и обильных повторных истечений».
— Ну и что? — нетерпеливо спросила Ольга.
— ФЭОДАР, скажи, что ты делал, если смола под приманкой застывала, а насекомые в нее так и не попадали?
— Прима и Бис повторно вскрывали смоляной ход дерева. Если после трех-четырех вскрытий насекомые не попадали, вскрывалось другое дерево и туда переносилась ароматическая приманка.
— Ara! — скользнув по роботу потрясенным взглядом, воскликнул Вадим и уставился на Юлиуса.
— «Периодически повторяющееся обильное истечение живицы из одной и той же раны может быть вызвано какими-то особыми биологическими процессами или же внешними силами, такими, например, как случайное поранение дерева и опорожнение его смоляного кармана, удар молнии, деятельность дятлов, мелких грызунов», — закончил цитату Юлиус.
— Меня всегда смущал этот пункт, — пробормотал Вадим. — Как будто в других сосновых лесах бурь не было и деревья никто не грыз.
— То, что поранения деревьев объясняются внешним воздействием, никогда сомнений не вызывало, — подчеркнул Юлиус.
— Но что это за силы, понять было трудно, — закончил Вадим.
— Постойте, — попросила Ольга. — Вы хотите сказать, что внешние силы — это и есть действия ФЭОДАРа и тумб?
— А сама ты этого не видишь? — Юлиус повел рукой в сторону леса.
— Но что же теперь будет? — в ужасе закричала Ольга. — Это окажет воздействие на последующие эпохи!
— По-моему, уже оказало, — раздельно отчеканил Вадим. — Давайте разберемся. Предположим, залежи янтаря образовались от чрезмерного усердия ФЭОДАРа. Но янтари находили и люди древнего мира, и наши прямые предки, и мы сами. Когда мы жили в своем времени, ФЭОДАР отправился сюда и за девять лет наготовил массу смол, подавляющую часть которых мы не сможем забрать. Они останутся на деревьях и превратятся потом в тот янтарь, который люди будут находить во все века. Значит, человеческая история складывалась под влиянием этого фактора, хотя он вызван действиями из будущего.
— Но тогда получается, что не только будущее зависит от прошлого, но и прошлое от будущего, — задумчиво сказал Юлиус.
— Естественно, — оживился Вадим. — Поэтому экспедиции в прошлое ограничивают до минимума. Ведь как ни старайся, нельзя же не оставить в прошлом никаких следов. Происходит вмешательство, а оно не всегда безобидно, как в данном случае.
— Нет, все, что вы говорите, это парадокс! — замотала головой Ольга.
— Парадокс, — согласился Вадим. — И я сильно подозреваю, что наш случай останется единственным в своем роде, будет классическим примером того, как можно вмешаться в историю, не подозревая об этом. После этого программа исследований во времени сократится еще больше.
— Но, может быть, это все-таки не Феденька сотворил? — жалобно спросила Ольга. — Может, все-таки сукциноз вызывается естественными факторами?
— Может быть, — пожал плечами Вадим. — Мы постараемся это выяснить.
— Но над парадоксом вмешательства стоит основательно подумать, — решил Юлиус.
— Над парадоксом ФЭОДАРа! — поправила Ольга, с невольным уважением посмотрев на спокойно работающего кибера.

На суше и на море. Повести. Рассказы. Очерки. Статьи. Ред. коллегия: В. И. Бардин и др. М., «Мысль», 1977. С. 352 — 366.

К содержанию сборника


OCR В. Кузьмин
May. 2001.